5.1. Потребительская кооперация после революции в октябре

1917 г. Начало повторного огосударствления кооперации

В октябре 1917 г. под руководством партии большевиков в России была осуществлена революция (переворот). Началась национализация земли, крупной промышленности, банков, оптовой торговли.

Делать первые шаги новой власти приходилось в трудных условиях разрухи экономики. По-прежнему обесценивались деньги, в городах катастрофически не хватало хлеба и других продуктов питания. В этой обстановке был образован Народный комиссариат продовольствия (Наркомпрод). Что касается осуществления государственной монополии на хлеб, ткани, керосин и другие товары, то она явилась продолжением политики Временного правительства; политику большевистского правительства принципиально отличал главным образом классовый подход к снабжению населения. Введение строгого учета и контроля за производством и распределением продуктов и товаров являлось одной из очередных задач советской власти. Собственного аппарата распределения государство не имело, так называемые советские лавки только начали создаваться, на частнокапиталистическую торговую сеть большевики не рассчитывали.

Поэтому для налаживания снабжения населения они решили использовать уже существующий разветвленный аппарат потребительской кооперации. Однако кооперативы объединяли далеко не все население и обслуживали преимущественно своих членов.

Советское правительство поставило задачу преобразовать кооперативный аппарат и использовать его в интересах удержания власти и "строительства социализма". При этом новоявленная диктатура обнаружила стремление отбросить самодеятельную сущность кооперации и игнорировала ее демократические принципы.

Ленин в самом конце 1917 г. написал "Проект декрета о потребительных коммунах". Проект предусматривал принудительное объединение всего населения страны в потребительско-производственные коммуны, создаваемые на основе национализации существующих потребительских обществ. Кроме распределения предметов потребления, на коммуны предполагалось возложить функции по обслуживанию производства, контроля над участием населения в труде и т. д.

Ленинский проект был детализирован Наркомпродом, опубликован в печати и вызвал бурную кампанию протеста прежде всего "старых" кооператоров, т.е. тех, кто отстаивал независимость и самобытность кооперации. Проект неоднократно обсуждался советскими органами с участием представителей потребительской кооперации. Деятели рабочей кооперации стали склоняться к мысли о необходимости принятия декрета, а идеологи и практические работники общегражданской потребительской кооперации упорно выступали за незыблемость кооперативных принципов: независимость кооперации, добровольность членства, обслуживание прежде всего пайщиков и т. п.

С весны 1918 г. Лениным вынашивалась концепция "единого кооператива", заимствованная у германского и австрийского социалдемократа Карла Каутского (1854-1938). Будущее новое общество виделось им обоим как один большой кооператив. Однако в такой модели государственного "кооператива" было мало подлинно кооперативного.

Следует отметить, что многие кооперативные лидеры в центре и на местах не приняли октябрьский переворот. Этот переворот привел к дестабилизации кооперативного движения, и кооператоры не спешили сотрудничать с советской властью. Всероссийский кооперативный съезд в Москве (февраль 1918 г.) отверг проект декрета о потребительских коммунах.

На II Всероссийском съезде рабочей кооперации (спустя два месяца) выявилось три течения: одни из делегатов от потребительских обществ отрицали всякое соглашение кооперации с советской властью, другие были безоговорочно за проект декрета, а третьи считали возможным сотрудничать с новой властью на определенных условиях. О накале страстей на съезде свидетельствует выступление одного из его участников кооператора Нила Фомина (1891-1919). Отвергая идею соглашения кооперации с советской властью, он, в частности, заявил: "Я все-таки думаю, товарищи, что не вечно же мы будем жить при "социализме". Бог даст, "социализм" кончится, народные комиссары уйдут, а кооперация останется, и мы будем встречаться с рабочей массой. Пусть народные комиссары уходят..." Тем не менее, наметившийся среди делегатов раскол способствовал тому, что большинством голосов съезд высказался за принятие декрета с рядом поправок.

10 апреля 1918 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР утвердил декрет "О потребительских кооперативных организациях". В соответствии с декретом кооперативные общества должны были обслуживать и пайщиков, и не пайщиков — все население района своей деятельности; на кооперацию возлагалась обязанность быстрейшего кооперирования всех трудящихся, причем для беднейших слоев городского и сельского населения устанавливались меры материального облегчения вступления в кооперативы; на каждом территориальном участке впредь разрешалось иметь не более двух кооперативов (один — для обслуживания рабочих и членов их семей и один - для обслуживания остальных граждан); кооперация должна была заниматься распределением продуктов по указаниям советских органов, могла проводить заготовки продуктов и развивать производство товаров; кооперативным организациям предоставлялись налоговые и иные льготы от государства; члены потребительских обществ могли получать обратно от своих кооперативов 5% суммы своего забора; владельцы частнокапиталистических предприятий не допускались в состав правлений потребительских обществ.

Для надзора над деятельностью потребительской кооперации были созданы кооперативный отдел в Наркомпроде и такой же отдел в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ). Стало практиковаться проведение ревизий потребительских обществ государственными органами.

Декрет носил компромиссный характер. Проект декрета первоначально предусматривал такие меры, как вовлечение в кооперативы всех граждан на основе бесплатности членства, объединение всего населения данной местности только в одном потребительском обществе, исключение из руководящих органов кооперации всех нетрудовых элементов. В ходе обсуждения проекта с участием представителей кооперации эти пункты были значительно ослаблены. Но и представители кооперации вынуждены были сделать ряд уступок принципиального характера. Устанавливался правительственный контроль над потребительской кооперацией, навязывался чисто административный метод укрупнения кооперативных обществ, вместо интересов пайщиков на первый план были выдвинуты государственные задачи.

Поэтому некоторая часть кооперативных деятелей справедливо восприняла декрет, как начало разрушения сложившейся потребительской кооперации, отход от ее известных основополагающих принципов. Вместе с тем декрет гарантировал продолжение хозяйственной деятельности потребительской кооперации. В течение всего 1918 г. в стране, даже, несмотря на начавшуюся летом гражданскую войну, создаются новые потребительские общества и союзы, в результате их общее количество даже увеличилось.

А вот в столичных и губернских городах в соответствии с декретом от 10 апреля шел процесс объединения и укрупнения кооперативов. Так, если раньше в Москве существовало свыше ста потребительских обществ, то после их слияния к осени осталось два: общегражданское общество "Кооперация", имевшее 230 тыс. членов, 122 магазина, 10 хлебопекарен, и Московский центральный рабочий кооператив, который объединял 150 тыс. членов, имел 175 магазинов, 16 пекарен, огородное хозяйство, рыбные промыслы на Каспии, 8 рабочих клубов, сеть библиотек и издавал свой художественно-публицистический журнал "Рабочий мир".

Еще до начала мировой войны российские кооператоры наметили организацию кооперативного института как образовательного и научного центра. В ряде городов проводились кооперативные курсы. В Москве уже давно действовала кооперативная школа. И вот осенью 1918 г. здесь открывается Всероссийский кооперативный институт — вуз всех видов кооперации страны. Несколько раньше небольшой кооперативный институт был открыт в Петрограде. В Киеве и Саратове подготовкой кадров занимались кооперативные институты областного значения.

В сентябре 1918 г. был принят новый устав Всероссийского центрального союза потребительских обществ (Центросоюза России). Кооперативный отдел ВСНХ утвердил устав 16 декабря того же года. Теперь Центросоюз объединял свыше 300 наиболее крупных кооперативных союзов. Связи Центросоюза со многими из них в тот период были затруднены не только общей разрухой в стране, плохой работой транспорта, но и гражданской войной.

Важнейшее значение имела хозяйственная деятельность потребительской кооперации. Городское население через потребительские общества обеспечивалось классовым пайком, который был дифференцирован в зависимости от социального положения снабжаемых. Сельские жители снабжались в порядке обмена фабрично-заводских изделий на сельскохозяйственные продукты. По оценкам историка Якова Кистанова (1900-1979), товарооборот потребительской кооперации в 1918 г. выразился в 1 млрд. довоенных рублей, или составил 40% к общему обороту страны по товарам ассортимента, реализуемого потребительской кооперацией. Только в 32 губерниях европейской части страны, которые ныне входят в состав Российской Федерации, кооперация имела 225 оптовых складов и 30 186 торговых лавок. Членами кооперативных обществ состояли 11,2 млн. человек, а обслуживала кооперация 58,9 млн. человек при общей численности населения порядка 73 млн. человек. Ясно, что об удовлетворении всех потребностей населения в товарах речи быть не могло, так как остро не хватало товарных ресурсов. Поэтому Центросоюз и местные союзы создавали собственные производственные предприятия по выработке мыла, макаронных и кондитерских изделий, масла, обуви, обозных товаров, колесной мази и т. д. Центросоюз вел заготовки крупных партий чая, соли, рыбы и других продуктов.

Декрет от 10 апреля 1918 г. не выполнялся в обширных районах, находящихся в руках антибольшевистских правительств, и не полностью выполнялся в остальных губерниях. Кооперативные средства кое-где использовались для поддержки антисоветских выступлений. Эти действия кооперативных руководителей большевики на местах отождествляли с деятельностью самого аппарата кооперации. В некоторых районах страны советы стали закрывать, национализировать кооперативы. А это пока не входило в планы центральной советской власти. Совнаркому пришлось потребовать от местных советских органов открыть все ранее закрытые потребительские общества, и после восстановления не чинить препятствия их законной деятельности.

Однако это вовсе не означало, что новая власть стала защитницей кооперации или хотя бы оставила ее в покое. В декабре 1918 г. декретом Совнаркома вопреки протестам кооператоров был окончательно национализирован кооперативный Московский народный банк; отныне он превращается в кооперативный отдел государственного Народного банка РСФСР. Правительство предпринимает шаги к отказу от компромисса, ранее достигнутого между потребительской кооперацией и советской властью. Председатель правительства Ленин усиленно "разоблачает" так называемую буржуазность кооперации, ошибочно отождествляя "буржуазность" с самобытностью кооперации, т.е. органически присущим ей своеобразием. А ведь если бы потребительские общества лишились своей самобытности, они перестали бы быть кооперативами.

Советское государство, оказавшееся в кольце фронтов гражданской войны, с конца 1918г. начало осуществлять чрезвычайные меры, получившие название политики "военного коммунизма". Одной из таких мер стала принудительная продовольственная разверстка, заключавшаяся в обязательной сдаче крестьянами государству всех излишков продуктов, а на деле и части самого необходимого минимума на питание их семей. От национализации крупных предприятий власть перешла также к национализации средних и мелких. Значительная часть промышленных предприятий Центросоюза тоже подверглась национализации. Частная торговля была запрещена (сохранился нелегальный, "черный" рынок). В централизованном распределении продуктов среди населения объективно повышалась роль потребительской кооперации.

Коммунистическая партия и советская власть предприняли попытку овладеть аппаратом потребительской кооперации, завоевать прежде всего правление Центросоюза, использовав для этого рабочую ветвь потребительской кооперации.

На собрании уполномоченных Центросоюза (январь 1919г.) представители рабочей кооперации выдвинули требование о предоставлении им 2/3 мест в правлении Центросоюза (хотя из 387 делегатов на собрании лишь 30 являлись представителями рабочей кооперации). Требование не было выполнено: рабочей кооперации предоставлялось 7 из 15 мест. Делегаты от рабочей кооперации демонстративно покинули помещение, где проходило собрание.

И тогда издается декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров РСФСР от 20 марта 1919 г. "О потребительских коммунах" , в выработке текста которого участвовали и деятели рабочей кооперации, сыгравшие роль своего рода штрейкбрехеров.

Согласно этому декрету потребительская кооперация должна была перестраиваться с учетом условий "военного коммунизма". Суть этой перестройки заключалась в следующем: все потребительские общества в городах и волостях сливались в один кооператив — ЕПО (единое рабочекрестьянское потребительское общество); каждый гражданин был обязан стать членом местного кооператива и приписаться к одной из его лавок; вступительные и паевые взносы отменялись; свои операции потребительской кооперации (кроме сельской сети) разрешалось осуществлять в порядке государственного финансирования; ЕПО объединялись в губернские союзы (губсоюзы), которые должны были входить в состав Центросоюза; сохранялись выборные органы потребительской кооперации, но все ее звенья подчинялись Наркомпроду, представители которого, комиссары, вводились в правления союзов потребительских обществ с правом вето (запрета, отмены) в отношении решений кооперативных органов, противоречащих директивам советского правительства; внутри системы потребительской кооперации рабочей кооперации предоставлялась самостоятельность на правах автономных секций Центросоюза и губсоюзов.

Типовой устав ЕПО, составленный на основе этого декрета, так определял цель потребительского общества: "Общество имеет непосредственной задачей снабжение населения продуктами и предметами первой необходимости, осуществляя путем самодеятельности, сотрудничества и взаимопомощи его членов социалистические начала общежития". Главным делом ЕПО было нормированное распределение. В июне 1919 г. единым потребительским обществам была передана вся сеть как советских, так и частных торговых лавок.

В декрете и уставе полностью игнорировались такие фундаментальные принципы, как добровольное членство граждан в кооперативе, материальное участие членов, добровольное вступление кооператива в союз и возможность его свободного выхода из союза. Резко сузилась внутренняя самостоятельность потребительской кооперации. Кооперативная самодеятельность и самоуправление подверглись значительному ограничению.

По существу же произошло частичное огосударствление потребительской кооперации: из общественно-хозяйственной системы она была превращена в технический аппарат государственных продовольственных органов. На основе декрета выстраивалась жестко централизованная сверху донизу система полугосударственной потребительской кооперации, соответствующая складывающейся в стране военно-коммунистической административной системе в целом. В отношении кооперации, действующей ненасильственными методами, были применены насильственные меры "реорганизации".

Не в соответствии с демократическими нормами, а чрезвычайными методами был решен правительством и вопрос об овладении правлением Центросоюза, т. е. выведении из его состава лиц, чуждых советской власти, и введении туда коммунистов. В то время пять членов правления Центросоюза находились за границей и в деловых поездках. 3 апреля 1919 г. Совнарком принял постановление о реорганизации правления Центросоюза. Так было создано временное правление Центросоюза, в которое наряду со старыми правомочными членами правления (фактически их оставалось 3) вводились 4 представителя рабочей кооперации и 3 персонально назначенных представителя правительства. 27 июня Совнарком ввел в правление дополнительно еще трех своих представителей. Все вновь назначенные члены правления были коммунисты, некоторые имели опыт работы в кооперации. Один из них, Андрей Лежава (1870-1937), 23 декабря стал первым коммунистом-председателем временного правления Центросоюза.

Оставленные в составе временного правления Центросоюза три "старых" кооператора, в том числе бывший председатель правления, честный многоопытный кооперативный деятель Дмитрий Коробов (1872-?), спустя несколько месяцев были арестованы органами ВЧК по ложному обвинению в контрреволюционных действиях. По докладу главного чекиста Феликса Дзержинского (1877-1926) Совнарком уже в день ареста отстранил их от исполнения служебных обязанностей.

Находящихся за границей законно избранных членов правления Центросоюза правительство также отстранило заочно от исполнения своих обязанностей. В течение 1920 г. принимались меры для объединения (административным путем) вокруг потребительской кооперации и остальных видов кооперации: кредитной, сельскохозяйственной и промысловой. Это была политика, направленная на роспуск пока еще самостоятельных центров последних двух видов кооперации путем их механического слияния с Центросоюзом, подчиненным государству. Одновременно Совнарком ликвидировал активно действующий в интересах кооперации совет Всероссийских кооперативных съездов. Этот орган, являвшийся демократическим общекооперативным центром страны, был заменен опять-таки государственным органом — Главным комитетом по кооперативным делам при Наркомпроде.

Так в отношении общественно-хозяйственных организаций и их руководителей была применена грубая сила, выдаваемая за диктатуру пролетариата.

Отношения между кооперативными органами и большевистской властью после октябрьского переворота 1917 г. по уже известным причинам были чрезвычайно сложными. Руководители российской кооперации заняли по отношению к новой власти почти враждебную позицию. В Сибири кооператоры деятельно работали над свержением советской власти в 1918 г. и позднее помогали правительству адмирала Александра Колчака (1874- 1920). На Юге России путем закупок хлеба для снабжения Добровольческой армии, Донской и Кубанской казачьих армий кооператоры помогали правительству генерала Антона Деникина (1879-1947). Руководители кооперативных организаций обширных районов, занятых белыми армиями, "входили наряду с царскими генералами в состав различных белогвардейских правительств. О дружной, совместной работе с Советской властью они и не думали. Они глубоко ненавидели революцию и созданную ею Советскую власть"1 . Это была, во-первых, ответная реакция кооператоров на разрушительные действия большевиков, которые игнорировали принципы кооперации и ее культуру, конфисковывали имущество ее организаций, смещали выборных руководителей и т. д. Во-вторых, занятая кооператорами позиция логически диктовалась самой сущностью кооперации, ее стремлением решать социально-экономические проблемы ненасильственными средствами, ее приверженностью к подлинно демократическим ценностям. В-третьих, основная масса членов — а это были преимущественно крестьяне — всегда колебалась между "белыми" и "красными", и эта масса зачастую не придерживалась строгой партийной политики, рассматривая свои кооперативные общества как хозяйственные организации, призванные давать прежде всего материальную выгоду.

На территории, где власть удерживали советы, кооперативные общества и союзы могли действовать лишь строго в рамках, определенных для них правительственными декретами. В июле 1920 г. состоялось очередное собрание уполномоченных Центросоюза. Оно избрало постоянное правление, куда вошли только коммунисты. Это было 35-е со времени учреждения МСПО и 1-е при коммунистическом правлении Центросоюза собрание уполномоченных.

В ходе выполнения декрета "О потребительских коммунах" возник хозяйственный центр рабочей кооперации — Центросекция, которая впоследствии слилась с Центросоюзом. ЕПО стали многолавочными: каждое общество имело несколько магазинов, лавок и других распределительных пунктов. Нередко из-за нехватки помещений таким пунктом служила чьялибо квартира. Тогда же в некоторых городах возникли так называемые домовые кооперативы. В столице путем объединения Московского центрального рабочего кооператива, потребительского общества "Кооперация" и государственных продорганов была создана Московская потребительская коммуна. Такие же коммуны в период "военного коммунизма" существовали еще в Петрограде и Екатеринбурге. Всего к концу 1920 г. в стране насчитывалось 99 губернских союзов потребительских обществ с 700 районными отделениями, число обществ в процессе их слияния сократилось до 25 тыс. В центральных районах страны членами ЕПО состояло почти все население; но на окраинах не была завершена даже формальная приписка населения к ЕПО.

Важнейшим направлением деятельности потребительской кооперации в условиях "военного коммунизма" было распределение предметов потребления под контролем государства. Но нормы, установленные государственными органами, были мизерными. Это видно на примере Казанского ЕПО, охватившего 200 тыс. горожан. В ноябре 1919 г. здесь каждому жителю выдавали 25 г кофе, 100 г варенья и одну коробку спичек; пшено, сахар и мыло полагались только детям; тяжелобольным отпускалось 300 г муки, 7 яиц и 100 г сахара в неделю; полагалась одна шапка на 5-10 мужчин и один платок на 4-8 женщин, причем без права замены шапок на платки и наоборот.

С весны 1920 г. стал выдаваться трудовой паек по принципу "кто не работает, тот не ест". В руках потребительской кооперации был сосредоточен практически весь легальный сбыт предметов потребления. Нормированное снабжение населения городов осуществлялось на основе карточной системы. В промышленных центрах кооперативы открывали столовые, организовывали подсобные сельскохозяйственные предприятия, повсеместно была налажена выработка разнообразных товаров. Снабжение крестьянского населения промышленными изделиями было поставлено в зависимость от выполнения продовольственной разверстки, но очень ограниченные ресурсы товаров не позволяли обеспечить ими даже бедняков и середняков. Исследователь кооперации профессор Леонид Файн писал, что многие потребительские лавки на селе из-за полного отсутствия товаров часто были закрыты. От отсутствия в продаже самых необходимых товаров (соли, спичек, керосина, мануфактуры, обуви, гвоздей, оконного стекла и т.п.) особенно страдало население районов военных действий и сельской глубинки.

5.2. Потребительская кооперация в период новой экономической политики

После гражданской войны страна приступила к восстановлению экономики. Политика "военного коммунизма", которая совершенно не оставляла места для хозяйственной инициативы людей труда, в марте 1921 г. была заменена новой экономической политикой (нэп). Из тактических соображений государство отказалось от военно-административного принуждения как единственного метода управления хозяйством и обществом. Вместо изъятия у крестьян излишков продуктов был введен натуральный налог. Он был меньше прежней разверстки. Допускалась торговля остающимися у крестьян после налога продуктами. Это заинтересовывало крестьян в улучшении своего хозяйства и увеличении его продуктивности, а, в конечном счете, стимулировало подъем всей экономики страны. Государство попыталось внедрить товарообмен (натуральный обмен) между промышленностью и сельским хозяйством. Однако затея с организацией государственного товарообмена была заведомо обречена на полный провал, потому что государство располагало ограниченными ресурсами товаров, установило невыгодное для крестьян соотношение цен на обмениваемые фабрично-заводские изделия и продукцию сельского хозяйства, пыталось хотя бы частично расплачиваться за нее обесценившимися денежными знаками.

Как кратковременный либерализм нэп означал оживление предпринимательства, требовала развития нормальной рыночной деятельности, развертывания обычных товарно-денежных отношений. Появились первые после недавних запретов биржи, акционерные общества, восстанавливались ярмарки. Были организованы государственные синдикаты, тресты, торги.

Экономика в то время являлась многоукладной, была разрешена частнопредпринимательская деятельность, многие в стране еще не разучились торговать. И, действительно, в начале нэпа частная торговля оживилась и стала развивать свою энергию. Ввиду неразвитости кооперативной и почти полного отсутствия государственной торговли в первое время львиная доля рынка попала в руки частных торговцев.

В такой обстановке государство возложило на потребительскую кооперацию задачи развития товарообмена (затем торговли), обеспечения смычки между промышленностью и сельским хозяйством, упрочения союза рабочих и крестьян, вытеснения нэпманов с рынка, улучшения снабжения населения, укрепления кооперативного хозяйства, подготовки крестьян к производственному кооперированию, проведения культурнопросветительной работы. Одни из этих задач были потребительской кооперации близки и понятны, другие являлись чисто политическими и ей несвойственными. Кооперация без предоставления ей известной свободы хозяйствования и экономической поддержки государства с возложенными задачами справиться не могла.

Сознавая это, государственные органы смягчили свой диктат в отношении потребительской кооперации, стали оказывать кооперации помощь, то, увеличивая ее, то уменьшая. В разные годы нэпа мерами помощи и содействия были более низкое налоговое обложение кооперативной прибыли, государственные кредиты под льготный процент, пониженные транспортные тарифы, первоочередной отпуск кооперации товаров государственной промышленностью, предоставление местными органами власти помещений для открытия кооперативных лавок, пропаганда идей кооперации в периодической печати, на собраниях и съездах. Кроме того, потребительская кооперация получила право самостоятельного выхода на внешний рынок, правда, под контролем соответствующих государственных органов.

Совнарком РСФСР издал 7 апреля 1921 г. декрет, который освободил потребительскую кооперацию от прежнего жесткого подчинения Наркомпроду. Отныне формально она должна была подчиняться лишь Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету. По этому же декрету обязательность и бесплатность членства населения в ЕПО еще сохранялись. Но внутри ЕПО разрешалась организация добровольных потребительских обществ (ДПО). Последние могли обменивать промышленные изделия (ситец, хомуты, гвозди и проч. — всего до 185 наименований), выдаваемые рабочим и служащим — членам ДПО в порядке натурального премирования за работу на заводах и фабриках, на сельскохозяйственные продукты. В связи с этим при Центросоюзе были созданы Центральная секция рабочей кооперации (Церабсекция), объединившая крупные рабочие кооперативы, и Центральная секция потребительских обществ работников железнодорожного транспорта (Транспосекция).

В целях экономии средств и развития инициативы местных кооператоров Центросоюз в своей деятельности все больше опирался на губернские союзы и уменьшил число своих контор в разных районах страны с 40 до 17. Численность работников его центрального аппарата с 7000 человек при "военном коммунизме" была сокращена до 2850 с переходом к нэпу. Сокращали свои штаты и губсоюзы.

К 1920-м годам относится кратковременный подъем кооперации в стране. При нэпе возрождаются такие виды кооперации, как промысловая, снабженческая, сбытовая, кредитная; они были выделены из потребительской кооперации и получили статус самостоятельных кооперативных систем. Учреждается Банк потребительской кооперации, преобразованный вскоре во Всероссийский кооперативный банк, который стал обслуживать все виды кооперации. Практикуется сдача в аренду кооперативам и их союзам небольших неработающих государственных предприятий. Различные виды кооперации своими скромными средствами участвуют в осуществлении местной электрификации.

Сразу после перехода к нэпу потребительская кооперация осуществляет два вида товарообмена: государственный по заданиям директивных органов и собственный по своей инициативе. Промысловые артели ремесленников увеличивают выработку товаров и объем услуг. В деревне кооперации передаются снабжение индивидуальных хозяйств сельскохозяйственными машинами и орудиями, семенами и племенным скотом, переработка картофеля и молока, заготовки хлеба, льняное дело, кредитование маломощных крестьянских дворов. Создаются кооперативные заводы, мельницы, маслобойни, мастерские по ремонту сельскохозяйственного инвентаря, пункты проката молотилок и других дорогостоящих машин. Расширяются товарищеская обработка земли и совместная уборка урожая. Усиливается через кооперацию распространение сельскохозяйственных знаний, кооперативная пропаганда лучших агро-и зоотехнических приемов.

Тем не менее, потребительская кооперация в начале нэпа пережила два кризиса. Первый был вызван сильнейшей засухой в обширных областях, неурожаем 1921 г. и небывалым голодом, в борьбе с которым и ликвидации последствий которого она деятельно участвовала и сама. В счет договора, заключенного между Наркомпродом и Центросоюзом в ноябре 1921 г., потребительская кооперация заготовила 10 млн. пудов продовольственного и фуражного зерна. Но, главное, кооператоры первыми поняли, что несовершенный натуральный товарообмен должен быть заменен торговлей, куплей-продажей товаров при посредстве денег.

В октябре 1921 г. Центросоюз добился от правительства разрешения вести товарообмен в любой из трех форм: натуральный обмен, денежная купля-продажа, смешанная форма обмена. Уже с ноября торговые обороты потребительской кооперации стали быстро увеличиваться. Но все равно голод и разруха в стране отрицательно отразились на кооперации: государство резко уменьшило ей кредиты, с 25 тыс. до 15 тыс. сократилась сеть действующих потребительских обществ, из-за бестоварья вновь были закрыты многие кооперативные лавки. В деревне их в то время называли пустолавками.

Другой кризис был вызван игнорированием необходимости учета требований рынка, хотя внешне казался обусловленным всего лишь относительным избытком товаров. Осенью 1923 г. в народном хозяйстве возник "кризис сбыта", когда торговля затоварилась дорогими и некачественными промышленными товарами. А по существу это был "кризис цен": сложились чрезмерно низкие цены на сельскохозяйственную продукцию и неоправданно высокие цены на промышленные товары — возникло явление, названное "ножницами" цен. Если, например, в 1913г. для покупки плуга крестьянин должен был продать 3 ц зерна, то в 1923 г. — 24 ц. Так же обстояло дело с потребительскими товарами: за 1 ц пшеницы в 1913 г. крестьянин мог прибрести 35,5 м ситца, а в 1923 г. — лишь 6,2 м, соответственно гвоздей— 32,7 кг и 12,6 кг, спичек— 61,3 пачки и 12,8 пачки т.д. Из-за такого резкого расхождения цен крестьяне отказывали себе в покупке даже очень нужных им промышленных товаров и стали придерживать свой хлеб, тем более что нельзя было назвать сытой жизнь самого крестьянства и из многих деревень все еще не ушел голод — "этот царь беспощадный".

К такой ситуации оказались не подготовленными и организации потребительской кооперации, которые после перехода к нэпу были сняты с государственного финансирования, работа ли на свой страх и риск, решали задачу накопления собственного капитала. Кооператоры, как и частные торговцы, увлеклись вздуванием цен. В разгар кризиса известный экономист Лев Крицман в журнале "Союз потребителей" писал: "Кооперация должна твердо усвоить то положение, что продавать по ценам выше рыночных — это не кооперация, а спекуляция, что каждый такой факт — позор для кооперации".

Кооператоры извлекли из кризиса необходимые уроки. В 1924-1927 гг. потребительская кооперация всемерно сокращала свои расходы и снижала розничные цены на товары в своих магазинах и лавках. Это, во-первых, позволило ей успешно соперничать с частным торговым капиталом на нэповском рынке, а во-вторых, дало возможность пайщикам сберечь сотни миллионов рублей при покупке потребительских товаров у кооперации (в виде разницы в ценах у частника и кооперации). Снижение розничных цен в кооперативной сети ниже среднесрочных не было результатом лишь доброй воли ее управленческих структур, а происходило под давлением и потребителей, и профсоюзов, и особенно властей. Государственный административный нажим на потребительскую кооперацию не ослабевал.

Потребительская кооперация имела в тот период много ветвей — сельскую, городскую, рабочую, школьную, транспортную, военную. Только 28 декабря 1923 г. по настоянию кооператоров в потребительских обществах был восстановлен принцип добровольного членства; одновременно восстанавливается принцип внесения паевых взносов. Это дало возможность укрепления кооперации за счет средств самих потребителей. Допускалось внесение паевых взносов натурой — зерном, маслом, кедровыми орехами, пушниной; случалось, что члены потребительских обществ в счет уплаты пая на своей лошади перевозили кооперативные грузы.

Указанные два принципа — добровольность членства и его платность — в мае 1924 г. были закреплены в правительственном постановлении о потребительской кооперации. Оно, в частности, предусматривало внесение членами кооператива одинаковых вступительных и паевых взносов, явочный порядок учреждения потребительского общества не менее чем 30 гражданами, пользующимися избирательным правом в советы, возможность обслуживания потребительскими обществами и нечленов общества на основаниях, установленных их общими собраниями.

В изменившихся условиях усилился приток в потребительские общества новых членов. Если в 1922 г. добровольных членов обществ в Российской Федерации было 3,5 млн., то в 1925 г. насчитывалось 6,4 млн., а в 1927 г. — 10,6 млн. человек. Вовлечению городских и сельских жителей в кооперацию способствовало не столько проведение разовых кампаний по кооперированию (например, специальных месячников), сколько учет экономических интересов пайщиков. Чтобы заинтересовать их материально, в 1923 г. кооперативные магазины и лавки стали предоставлять им скидки с розничной цены. Спустя два года скидка была заменена премией на забор товаров в духе принципа рочдейлских пионеров. На выдачу таких премий использовалось до одной пятой части прибыли сельских и городских потребительских обществ. Пассивное членство постепенно уступало место активному.

С середины 1920-х годов большое внимание уделялось вовлечению в потребительские общества коренного населения автономных областей и республик, женщин и молодежи, сельской бедноты. За счет отчислений от прибылей кооперативы создавали особый фонд кооперирования бедноты. Путем выдачи из этого фонда ссуды на оплату паевых взносов в потребительские общества было вовлечено 2 млн. батраков и бедняков.

Восстанавливалась после кризисов сеть магазинов и лавок: если в октябре 1924 г. их у российской потребительской кооперации имелось около 25 тыс., из них 20 тыс. на селе, то в октябре 1927 г. — соответственно 47 тыс. и 35 тыс. Тем не менее, по мере вытеснения частного капитала с нэповского рынка все острее чувствовалась нехватка розничной сети для нормального торгового обслуживания населения. Потребительская кооперация имела ограниченные финансовые возможности для строитель ства новых магазинов и лавок. Кооперативная торговая сеть пополнялась, особенно на селе, за счет купеческих зданий (лавок, лабазов и амбаров), которые местные органы власти нередко передавали потребительским обществам.

Городские кооперативы оставались многолавочными, а сельские воссоздавались в виде однолавок. Однолавочные общества лучше развивали самодеятельность своих членов, хотя являлись экономически слабыми, а многолавки как более успешные в хозяйственном отношении полнее удовлетворяли потребности пайщиков в товарах. И вскоре началось стихийное укрупнение потребительских обществ. К концу 1927 г. на одно сельское потребительское общество в среднем приходилось 2 лавки. Иногда сохранялись и общества-однолавки: в сельской глубинке, таежных деревнях, горных аулах.

Экономическая роль потребительской кооперации при нэпе повысилась. Ее деятельность способствовала успешному проведению денежной реформы 1924 г., снижению розничных цен, организации потребителя на основе изучения спроса на товары, регулированию внутреннего рынка в целом. Потребительская кооперация удачно конкурировала с частным торговым капиталом. Однако этот успех был предопределен не тем, что кооперация торговала лучше частника (нередко дело обстояло наоборот), а тем, что частник и кооперация соперничали не на равных условиях: государство подавляло первого и помогало второй.

Каким образом? Прежде всего, против частного торгового капитала, разрешенного юридически, использовался экономический инструмент чрезмерного налогообложения, в то время как организации потребительской кооперации пользовались (пусть и скромными) налоговыми льготами.

Далее, по мере роста общественной торговли рыночную часть своей продукции государственная промышленность стала сбывать почти исключительно через потребительскую кооперацию, тогда как отпуск товаров частным торговцам постепенно сокращался и впоследствии был прекращен полностью.

Но, несмотря на это, магазины и лавки потребительской кооперации имели в продаже весьма ограниченный ассортимент товаров. Например, в лавках сельских потребительских обществ обычно продавались гвозди, шорные изделия, колесная мазь, керосин, лампы и ламповое стекло, спички, мыло, соль и не всегда — кондитерские изделия, хлопчатобумажные ткани, кожевенная обувь. Дефицитными товарами являлись шелковые и шерстяные ткани и калоши, практически отсутствовали готовая одежда, мебель, часы, музыкальные инструменты, игрушки.

Когда летом 1925 г. кооперативная торговля испытывала острую нехватку товаров фабрично-заводского производства (товарный голод), Центросоюз и Высший совет народного хозяйства смогли договориться об увеличении поставок товаров государственными трестами и синдикатами организациям потребительской кооперации. Между центрами товаропроизводящих государственных организаций и Центросоюзом стали заключаться генеральные договоры об условиях поставки товаров (ассортимент, количество, сроки, порядок оплаты), а на их основе — заключаться прямые договоры между низовыми организациями поставщиков и местными организациями потребительской кооперации.

В результате поступление товаров в кооперативную торговую сеть увеличилось, что имело противоречивые последствия. С одной стороны, благодаря договорным отношениям улучшалось снабжение кооперативной торговли и через нее членов-пайщиков товарами фабрично-заводского изготовления. С другой стороны, происходило усиление зависимости потребительской кооперации от государства, поскольку административное вмешательство его органов в кооперативную деятельность дополнялось еще и полной экономической зависимостью кооперации от поставок товаров государственными предприятиями.

Если в 1923 г. частному сектору принадлежало 3/4 розничного товарооборота страны, то в 1927 г. - менее 1/3. Вытесняла частных торговцев с рынка и замещала их прежде всего торговля кооперативная. Здесь уместно отметить одно довольно распространенное явление. Хотя услуги торговли как таковые общественно полезны, роковую для многих частных торговцев роль играла их известная алчность. Посредников при мелких торговых сделках и промышляющих торговлей лавочников-односельчан крестьяне презрительно называли торгашами и "пискулянтами", т. е. спекулянтами. И этот психологический фактор тоже благоприятствовал усилению потребительских обществ и расширению их членской базы. Парадокс заключался еще в том, что сама потребительская кооперация не считала частника своим врагом. "Врага в частном капитале он (Центросоюз. — К.В.) не чувствовал, — говорил известный государственный деятель Валериан Куйбышев, — это можно констатировать с полной очевидностью".

Снабжение крестьянина промышленными товарами позволяло кооперативным организациям вести в значительных количествах заготовки сельскохозяйственной продукции по методу купли-продажи. Удельный вес потребительской кооперации РСФСР в общереспубликанских заготовках зерна в 1926/27 хозяйственном году превысил 35%. Только в Российской Федерации к хлебозаготовкам было привлечено свыше 6000 сельских потребительских обществ, из них 5000 глубинных и 1000 пристанционных и припристанских. Кроме того, потребительская кооперация проводила заготовки яиц, масла, шерсти, льна и другой продукции. Для этого кооперация располагала относительно дешевым заготовительным аппаратом.

В городах и промышленных центрах кооперативы продолжали работу по налаживанию промышленного хлебопечения и общественного питания. По требованию профсоюзов они отпускали рабочим-пайщикам товары в кредит под заработную плату, отвлекая значительные свои средства от участия в обороте. Между тем государство стало сокращать текущее кредитование кооперации и налоговые льготы. Потребительские общества усиленно собирали паевые взносы, принимали от населения вклады и займы. Сбор паевых взносов играл возрастающую роль в укреплении финансового положения потребительской кооперации. За 1924-1927 гг. ее собственные средства увеличились с 223,4 млн. до 532,6 млн. руб., или в 2,4 раза, а паевой фонд— с 15,9 млн. до 76,2 млн. руб., или в 4,8 раза. Другим важнейшим источником увеличения собственных средств кооперативных организаций была прибыль от хозяйственной деятельности.

Возрастающее значение потребительская кооперация приобрела в бывших национально-колониальных окраинах. Советской властью и кооперативными союзами создавались условия для самоорганизации коренным населением (башкирами, чувашами, якутами и т.д.) своих, национальных потребительских обществ в аулах, селениях, улусах, а также обществ со смешанным национальным составом пайщиков.

В районах обитания малочисленных народностей Крайнего Севера и Дальнего Востока практиковалась организация кооперативных факторий, которые являлись переходной формой к потребительским обществам. С 1927 г. здесь развивалась интегральная (смешанная) кооперация, возникшая на основе объединения потребительских, охотничьих, рыболовецких кооперативов. Часть так называемых интегралов и интегралсоюзов входила в систему потребительской кооперации, которой принадлежал каждый третий торговый пункт на Севере и Северо-Востоке России.

В Центросоюзе в 1925г. был создан специальный совещательный орган — Бюро союзов потребительских обществ республик и областей национальных меньшинств (Нацбюро), а позднее возникло Бюро по обслуживанию интегральных кооперативных организаций на окраинах Севера (Севбюро). Потребительская кооперация способствовала денатурализации хозяйства национальных районов, приобщала население к кооперативному строительству, содействовала повышению его уровня жизни.

В период нэпа, снабжая крестьянство промышленными товарами, рабочих — продуктами питания и обеспечивая промышленность сырьем, потребительская кооперация способствовала развитию экономических связей между городом и деревней, а также между различными районами. Она становилась инструментом, при помощи которого государство регулирующе воздействовало и на рыночные отношения, и на многоукладное сельское хозяйство, и на промышленность. Потребительские общества обеспечивали реализацию рыночной части продукции фабрик и заводов, превращали ее из товарной формы в денежную, содействуя тем самым восстановлению промышленности.

С целью лучшего снабжения своих пайщиков потребительская кооперация развивала и собственное производство — кондитерское, мукомольное и др.

Этой же цели служила торговля Центросоюза с зарубежными фирмами и кооперативными организациями. Основу экспорта составляли сельскохозяйственные продукты и сырье, из других стран импортировались промышленные товары и оборудование.

Уделялось внимание подготовке кооперативных работников. Кадры потребительской кооперации пополнялись выпускниками Высших практических курсов Центросоюза, кооперативных техникумов, кооперативных отделений промышленно-экономических техникумов, школмагазинов, средних школ с кооперативным уклоном, школ конторского и торгового ученичества.

Потребительская кооперация проводила воспитательную и просветительную работу среди населения. Речь идет о кооперативных библиотеках, лекционной пропаганде, издании книг, брошюр и газет, демонстрации пайщикам первых "немых" кинофильмов, художественной самодеятельности, кружках по интересам и т. п.

Важную роль в организации всей этой работы играли кооперативные инструкторы, а расходы, связанные с ее проведением, покрывались за счет средств культфонда. Кооперативные организации открывали и содержали сотни пунктов ликвидации неграмотности пайщиков.

5.3. Потребительская кооперация после свертывания нэпа

Уже в начале 30-х годов в Советском Союзе был сделан вывод о том, что в стране в основном построено социалистическое общество. Как выяснилось потом, это был особый, государственный социализм. Данную модель социализма еще в XIX веке раскритиковали основоположники марксизма, охарактеризовав как фальшивый социализм.

С конца 20-х годов в условиях отказа властей от принципов новой экономической политики многоукладная рыночная экономика все больше превращалась в моноукладное хозяйство, управляемое командноадминистративными методами. Произошел возврат к практике заготовок хлеба, которая применялась при "военном коммунизме": крестьян стали принуждать к его продаже (сдаче) государству по нерыночным, заведомо низким ценам. У крестьян, отказывавшихся продавать хлеб, он конфисковывался. В 1929 г. последний раз состоялась Нижегородская ярмарка, в следующем году были ликвидированы товарные биржи. Усилился налоговый пресс на частных торговцев, административный нажим на кооперацию. Начатая сплошная и ускоренная коллективизация крестьянских хозяйств проводилась с нарушениями принципа добровольности. В ходе коллективизации была прекращена деятельность сбытовых, снабженческих и кредитных кооперативов.

В такой обстановке осуществляла свою деятельность и потребительская кооперация. В 1928 г. в Российской Федерации 832 городских потребительских общества (горпо, ЦРК и др.) объединяли 5,3 млн. пайщиков, или 43,9% взрослого городского населения, а 15 027 сельских потребительских обществ (сельпо) объединяли 9,6 млн. членов, или 21,3% взрослых сельских жителей. Паевой капитал потребительской кооперации РСФСР превысил 120 млн. руб., соотношение ее собственных средств в обороте и заемных средств определялось как 1:2,53. В 1928 г. от уравнительного пая потребительская кооперация перешла к дифференцированному в зависимости как от социального положения пайщика, так и от размера его доходов. В дальнейшем ставки паевого взноса неоднократно повышались по указаниям директивных органов.

Усилилось командование потребительской кооперацией, которая подверглась многочисленным и не всегда оправданным реорганизациям, причем помимо воли пайщиков и часто без их участия.

Эти реорганизации коснулись и самого Центросоюза России. Кроме него в Советском Союзе уже имелись союзы потребительских обществ союзных республик: Украины (Вукоп-спилка), Грузии (Цекавшири), Армении (Айкооп) и др. В июле 1928 г. состоялось 41-е собрание уполномоченных Всероссийского центрального союза потребительских обществ. Продолжением этого собрания явился проведенный тогда же I Всесоюзный съезд потребительской кооперации, в работе которого участвовали уполномоченные-кооператоры всех существовавших в то время союзных республик. Помимо решения других вопросов съезд постановил разделить существующий Центросоюз на два — Центросоюз СССР и Центросоюз РСФСР. В сущности, этот вопрос был предрешен задолго до съезда: ведь Совнарком СССР утвердил Устав Центросоюза СССР еще 24 мая 1928 г., а Совнарком РСФСР утвердил Устав Центросоюза РСФСР 12 июня 1928 г.

Формальный характер носило не только голосование на съезде. Аппарат прежнего единого Центросоюза при его разделе между двумя Центросоюзами был искусственно разорван: управления и отделы, которые передавались Центросоюзу РСФСР, отныне обслуживали оба Центросоюза и в Центросоюзе СССР не создавались; соответственно управления и отделы, переданные Центросоюзу СССР, тоже обслуживали оба Центросоюза и не создавались в Центросоюзе РСФСР. Лишь пять подразделений, в том числе организационное и планово-экономическое управления, имелись теперь в обоих Центросоюзах. Аналогичным оказался подход к формированию руководящих органов. Например, на раздельных заседаниях уполномоченных были избраны правление Центросоюза РСФСР и правление Центросоюза СССР, но в обоих правлениях председателем стал Исидор Любимов (1882-1937) и одни и те же люди являлись его заместителями.

Такая непоследовательность способствовала тому, что уже на II Всесоюзном съезде потребительской кооперации (с участием делегатов II съезда потребительской кооперации РСФСР), состоявшемся в июле 1930 г., было решено объединить Центросоюз РСФСР и Центросоюз СССР в единый Центросоюз СССР и РСФСР с общими руководящими органами и аппаратом управления. Его членами потом в течение почти четверти века состояли и союзы потребительских обществ республик, краев, областей Российской Федерации.

Руководящими органами Центросоюза СССР и РСФСР в то время являлись: съезд потребительской кооперации, совет, правление и ревизионная комиссия, причем правление имело рабочий президиум, а еще оно проводило свои пленумы. Съезды же долгие годы не созывались, но вины кооператоров в этом не было. Пленум правления Центросоюза дважды назначал созыв III Всесоюзного съезда потребительской кооперации — сначала на январь 1933 г., затем на февраль 1934 г. Однако оба раза съезд не был разрешен. Руководящие органы Центросоюза фактически перестали быть выборными.

Традиционно работу кооперативов, их союзов, занятых в них должностных лиц призваны контролировать пайщики, сама кооперативная общественность. Таков один из принципов кооперации и такова сложившаяся в мире кооперативная практика. А в нашей стране вся система потребительской кооперации теперь была поставлена под жесткий партийный контроль. Так, только с конца 1930 г. по 1932 г. один из высших органов партии, ее Центральный комитет, на трех своих пленумах трижды заслушал отчеты Центросоюза о работе потребительской кооперации. Принятые партийные резолюции пестрели директивами вроде "Центросоюз должен", "обязать Центросоюз" и в лучшем случае — "предложить Центросоюзу", что тоже было равносильно приказу. От потребительской кооперации и ее органов партия требовала, в частности, подчинить свою работу задачам "социалистического строительства", организовать "классовое распределение" продуктов и т.д. Эти директивы подлежали неукоснительному исполнению кооперативным аппаратом. Уже почти ничего не осталось даже от нэповской относительной самостоятельности потребительской кооперации, как будто она была не самодеятельной общественно-хозяйственной организацией, а всего лишь низовой ячейкой Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Содержание и тон некоторых директив демонстрировали безоговорочный диктат правящей партии над кооперацией и карательный стиль руководства этой партии.

Аппараты Центросоюза, низовых союзов и потребительских обществ подверглись чисткам от "чуждых и враждебных элементов". В документах даже самих кооперативных органов все чаще начинают упоминаться "враги народа". Любой промах в работе кооператора объявлялся преднамеренным вредительством. Карательные меры в пик сталинских репрессий унесли жизни многих честных работников, включая председателя правления Центросоюза Исаака Зеленского (1890-1938). В результате необоснованных репрессий потребительская кооперация потеряла в центре и на местах многих опытных руководителей и специалистов, происходила частая смена кадров, была усечена и предельно сузилась внутрикооперативная демократия.

Между тем продолжалась индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства. В связи с острой нехваткой хлеба, других важнейших продуктов и промышленных товаров с конца 1928 г. была введена карточная система снабжения населения по дифференцированным нормам, существовавшая в течение шести лет. Практиковалась также коммерческая торговля — торговля без карточек по значительно более высоким ценам: коммерческие цены были в 4-6, а иногда в 20 раз выше "нормальных" цен.

К осуществлению распределения товаров по карточной системе была привлечена потребительская кооперация. При заводах, фабриках, на крупнейших новостройках, железнодорожном и водном транспорте, на лесных и торфяных разработках, в пунктах вылова и переработки рыбы ей пришлось организовать свои закрытые распределители (ЗР) и закрытые рабочие кооперативы (ЗРК), которые снабжали по установленным нормам прикрепленный к ним контингент населения. В составе Центросоюза были образованы автономные секции: Водная, Транспортная, Лесная, Рыболовецкая, Торфяная, каждая из которых объединяла потребительские общества, созданные специально для снабжения рабочих и служащих, занятых в той или иной отрасли. Кроме того, на правах автономной секции действовало Центральное военно-кооперативное управление, в ведении которого находились закрытые военные кооперативы (ЗВК).

От потребительской кооперации требовалось, чтобы лучше, по повышенным нормам снабжался не просто пайщик, а рабочий, перевыполняющий производственные задания, ударник. Для улучшения снабжения рабочих и членов их семей в городах и промышленных центрах потребительская кооперация построила большое количество хлебозаводов и хлебопекарен, фабрик-кухонь и общественных столовых.

Кооператоры трудились с полным напряжением сил. Однако даже всеобщий дефицит товаров в стране и очереди в магазинах незаслуженно ставились в вину потребительской кооперации, а на деле это были последствия принудительной "колхозизации" крестьянства, форсированной индустриализации с упором на рост тяжелой промышленности, ускоренного свертывания сети частных лавок и магазинов. Высшее партийное руководство критиковало кооперацию за некий торгашеский, "нэпманский" дух наживы, тогда как она осуществляла всего лишь принцип хозяйственного расчета, и за якобы нежелание снижать розничные цены, хотя кооперативная торговля позволила потребителям благодаря снижению цен сэкономить сотни миллионов рублей.

Кризис в продовольственном снабжении населения явился прямым следствием "социалистического" преобразования аграрного сектора экономики, когда произошел резкий спад производства зерна и особенно продукции животноводства. И та же партия дала установку: "Кооперация должна обеспечить развертывание пригородных хозяйств как источников дополнительных продовольственных ресурсов". Потребительской кооперации пришлось организовать собственные подсобные сельскохозяйственные предприятия: в 1930 г. их было 349, а уже в 1932 г.— 5727. Продукция этих хозяйств служила подспорьем в улучшении снабжения населения городов продовольствием.

Но приобретение сельскохозяйственных орудий, лошадей, семян, строительство животноводческих помещений, парников, теплиц и т. д. потребовали от системы огромных финансовых затрат. Капитальные вложения потребительской кооперации на эти цели за первую пятилетку составили 541 млн. руб. (Кроме того, часть расходов брали на себя профессиональные союзы.) В результате произошло отвлечение значительных средств, столь необходимых для финансирования традиционных отраслей кооперативной деятельности, прежде всего торговли. Более того, очень скоро почти все свои сельскохозяйственные предприятия кооперация вынуждена была безвозмездно передать государственным ведомствам.

Что касается частной торговли, то она в Советском Союзе перестала существовать в 1931 г. Ее ликвидация была ускорена проведением по отношению к ней жесткой налоговой и кредитной политики, прекращением товарного снабжения и прямым вмешательством аппарата командно- административной системы. Затем последовало законодательное запрещение открывать частные магазины и лавки. Отныне вместо относительно свободной торговли в стране развивалась советская торговля в трех ее социальных формах: государственной, кооперативной и колхозной. Однако только последняя была действительно торговлей, пусть и примитивно организованной; государство и кооперация больше занимались распределением товаров, чем торговлей1 . Ведь настоящая торговля возникает не при недостатке в товарах, а тогда, когда их предложение больше спроса.

В сельской местности потребительская кооперация снабжала крестьянство товарами народного потребления, а колхозы — товарами производственного назначения. Для лучшего обслуживания колхозников, рабочих и служащих машинно-тракторных станций (МТС) и совхозов потребительские общества в сезон сельскохозяйственных работ создавали полевые кухни, конные развозки и разносную торговлю.

Потребительская кооперация участвовала в заготовках сельскохозяйственной продукции. После введения обязательных поставок продуктов сельского хозяйства она вела по заданиям государства централизованные заготовки. Практиковала она и так называемую встречную продажу промышленных товаров сдатчикам сельскохозяйственной продукции.

В 1929 г. потребительская кооперация насчитывала около миллиона пайщиков, избранных в правления, ревизионные, лавочные и столовые комиссии, кооперативные бюро и уполномоченными потребительских обществ и их союзов. Часть этих пайщиков представляла собой кооперативный актив. Активисты проводили в своих организациях полезную работу, дополняя платный аппарат служащих кооперации, участвуя в управлении и контроле. Однако по мере укрепления в обществе командноадминистративных методов управления активность пайщиков падала. Многие общественные институты потребительской кооперации существовали лишь формально. В 1930 г. потребительские общества получили сверху категорическую установку — впредь не принимать в члены кулаков, т. е. наиболее старательных, трудолюбивых крестьян.

Произошла деформация цели потребительского общества, которое теперь должно было действовать "на основе генеральной линии партии". В Примерном уставе сельского потребительского общества, утвержденном в мае 1931 г., говорилось, что цель сельпо — "участие в социалистическом переустройстве сельского хозяйства и всемерное содействие вступлению в колхозы бедняков и середняков, укреплению колхозов и совхозов и ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации". Подобные идеологические штампы имелись и в уставах городских и рабочих потребительских обществ. В уставах особо подчеркивалось, что распределение прибыли потребительского общества между его членами ни по паям, ни по забору товаров или другим признакам не допускается. Пайщики в своих обществах не имели уже никакого преимущества перед остальным населением.

Люди стали терять интерес к деятельности кооперации. Члены потребительских обществ лишились последних остатков своих прав пайщика. Как вспоминал один из ветеранов потребительской кооперации Нижнего Поволжья, продавцы кооперативных магазинов сменялись в отдельных хуторах по 4-5 раз в год. "Продавцов снимало и назначало правление колхоза"1 . Да, колхоза, а не сельпо. Позже, продолжает ветеран, стала проводиться политика "по укреплению кадров": оказывается, теперь без ведома райкома партии и правления райпотребсоюза ни один работник кооперации не заменялся. Таким образом, права пайщиков были присвоены чиновниками разных рангов.

Потребительская кооперация, как и раньше, участвовала в ликвидации неграмотности взрослого населения, проводила некоторые культурнопросветительные мероприятия. В 1930 г. потребительская кооперация имела 7095 киноустановок, или до 70% общей сети киноустановок в СССР. Но уже в следующем году из ее ведения были изъяты кино- и радиофикация, книжная торговля и библиотечное дело. Сеть кооперативных техникумов, рабфаков и вузов при этом пока еще сохранялась.

На этом фоне в самом начале 30-х годов потребительская кооперация страны достигла пика если не в развитии, то, по крайней мере, в количественном росте за всю свою предшествующую историю. В 1931 г. членами потребительских обществ в СССР состояли 73 млн. жителей городов и сел. Удельный вес потребительской кооперации в розничном товарообороте страны достиг почти 70% (при общей доле других видов кооперации и государственной торговли 30%). Потребительская кооперация располагала самой большой сетью торговых предприятий. В дальнейшем ей не удалось ни удержаться на этой вершине, ни повторить это своеобразное достижение.

В этот период растущее внимание уделялось вопросам улучшения работы кооперативных магазинов, эффективной организации труда работников прилавка, рационализации кооперативной деятельности. Совершенствовались пути товаропродвижения. В крупных городах потребительская кооперация организовала торговые предприятия, иногда не уступающие по уровню обслуживания западноевропейским аналогам. Дом ленинградской кооперации (ДЛК) городского союза потребительских обществ, например, представлял собой огромный комплекс, который включал в себя универмаг со множеством отделов, ресторан и буфет для посетителей и столовую для собственных сотрудников, а трудились здесь свыше 1500 человек. К услугам покупателей в ДЛК работали консультанты, справочное бюро, ателье для выполнения индивидуальных заказов, парикмахерская и медпункт, а также сберегательная касса, почта, телеграф. Таких образцовых предприятий были единицы, но они служили примером и демонстрировали возможность хорошей постановки кооперативной торговли в городах.

В 1932 г. потребительская кооперация приступила к организации межрайонных оптовых торговых баз. Вскоре в центрах сельских районов стали открываться первые кооперативные райунивермаги и райкультмаги. При президиумах правлений Центросоюза СССР и РСФСР, Вукопспилки, Белкоопсоюза, Уралоблсоюза, Далькрайсоюза и остальных крупных потребсоюзов были созданы специальные отделы и группы сельской потребительской кооперации.

Поэтапно отменялась нормированная система снабжения населения: с начала 1935 г. были отменены карточки на хлеб, муку и крупу, с октября того же года — на остальные нормируемые продукты и с начала 1936 г. — на непродовольственные товары. Переход к торговле без карточек выдвинул такие задачи, как учет спроса потребителей, обеспечение бесперебойной торговли, увязка завоза товаров с покупательными фондами населения.

После свертывания нэпа усилилась тенденция к строгой централизации управления потребительской кооперацией. Одна из директив того времени требовала: "Центросоюз перестроить по типу ВСНХ и его президиума". Центросоюз СССР и РСФСР уже мало отличался от обычного наркомата (министерства).

В целом конец 20-х годов и 30-е годы прошлого столетия для отечественного кооперативного движения явились периодом серьезных испытаний. Государство возобновило фронтальное наступление на кооперацию. В ходе коллективизации крестьянских хозяйств органы власти упразднили системы сельскохозяйственной сбытовой, снабженческой и кредитной кооперации, имевшие в российской деревне глубокие корни. В 1936 г. власти закрыли Всероссийский кооперативный банк, передав его средства государственному Торговому банку, в результате частично сохранившаяся кооперация лишилась своего кредитно-финансового центра вместе с внесенным в этот центр паевым капиталом. В том же году государственные органы ликвидировали смешанную (интегральную) кооперацию районов Крайнего Севера, а в 1937 г. по сути перестала существовать жилищная кооперация страны. Колхозы, носившие обычно название сельскохозяйственной артели, обладали лишь отдельными чертами кооператива. Существующие системы кустарно-промысловой кооперации и потребительской кооперации, формально имевшие кооперативный статус, фактически были огосударствлены.

Сознательное уничтожение руководством страны одних кооперативных систем и огосударствление остальных наука объясняет рядом причин. Например, некоторые ученые утверждают, что в социалистическом государстве нет места для кооперативов уже в силу их буржуазного происхождения, другие из ученых причину сужения поля деятельности кооперации предлагают искать в иллюзии о большей эффективности государственной формы хозяйствования по сравнению с кооперативной и т. д. Во всяком случае, очевидно одно: свертывание кооперативного движения в нашей стране было вызвано не экономической целесообразностью, а политическими и идеологическими соображениями.

В новейших исследованиях на основе анализа совокупности исторических фактов обосновывается вывод, что организационный разгром кооперативной системы страны завершился в 1931г.1 Система потребительской кооперации, пишет Леонид Файн, которая охватывала и сельское, и городское население, не была полностью упразднена, как это случилось с сельскохозяйственной, тем не менее, она подверглась коренной ломке, в итоге которой перестала быть кооперативной.

Функционировать же потребительской кооперации в городах оставалось недолго. Советское правительство и ЦК партии приняли 4 декабря 1932 г. постановление "О расширении прав заводоуправлений в деле снабжения рабочих и улучшении карточной системы". Эта директива положила начало административному вытеснению потребительской кооперации из городов и промышленных центров, национализации значительной части ее имущества и созданию на базе отобранного имущества отделов рабочего снабжения (орс), являющихся государственными организациями .

В соответствии с указанным постановлением были отторгнуты от потребительской кооперации и переданы безвозмездно орсам заводоуправлений 31 782 розничных торговых предприятия с запасами товаров, 9675 предприятий общественного питания, 1753 пригородных хозяйства с более чем 100-тысячным поголовьем скота и много другого имущества общей стоимостью 2119 млн. руб. Для сравнения достаточно привести такую цифру: сумма капитальных вложений всей потребительской кооперации за первую пятилетку составила 1187 млн. руб. Следовательно, потребительская кооперация в одночасье лишилась средств, равных объему ее капитальных вложений в течение чуть ли не двух пятилеток.

Государственные промышленные, транспортные и иные наркоматы в лице орсов получили от кооперации не только очищенные от убытков балансы, но также наиболее квалифицированные кооперативные кадры руководителей и специалистов.

В результате всего этого было ликвидировано 2005 рабочих кооперативов, действовавших при 262 крупнейших промышленных предприятиях: комбинатах, заводах, фабриках, электростанциях, трестах угольных шахт, судоверфях. Кооперативное достояние, которое рабочиепотребители столь бережно наращивали еще со времен царизма, советская власть отобрала без всякого выкупа и превратила в объект государственной собственности. По сути происходила национализация имущества потребительской кооперации, которая проводилась под предлогом ликвидации ее монопольного положения в деле снабжения населения.

Одновременно это было продолжением процесса принудительного свертывания нэпа и первым шагом на пути к ликвидации потребительской кооперации в городах. Последовали новые шаги в этом направлении. Искусственно форсировался гигантский рост розничного товарооборота государственной торговли. Несмотря на несправедливые административные меры государства по отношению к потребительской кооперации, оставшаяся у нее торговая сеть увеличивала объем товарооборота. Однако ее доля в товарообороте страны стала неуклонно снижаться. Об этом свидетельствуют следующие данные, характеризующие удельный вес потребительской кооперации во всем розничном товарообороте страны (в %): 1931г. 1934 г. по городу 65,1 30,2 по селу 81,4 58,0 по стране 69,9 37,8

Наконец, административно-командная система нанесла потребительской кооперации еще один удар. Советское правительство и ЦК партии приняли 29 сентября 1935 г. постановление "О работе потребительской кооперации в деревне". Оно предусматривало, во-первых, сосредоточить деятельность потребительской кооперации исключительно на организации сельской торговли и заготовок, а во-вторых, ликвидировать потребительские кооперативные организации в городах, передав их имущество с активом и пассивом в системы народных комиссариатов, т. е. самому государству.

Согласно этому постановлению, дополненному в тот же день правительственным постановлением "О реорганизации Центросоюза", потребительская кооперация передала в 651 городе Народному комиссариату внутренней торговли 26 138 розничных торговых предприятий и 7096 предприятий общественного питания; Народному комиссариату пищевой промышленности— 255 хлебозаводов, 1139 хлебопекарен, 6 чаеразвесочных фабрик, 43 молочных завода, Московский и Ленинградский пивоваренные заводы, 17 холодильников общего пользования; государственной рыбной промышленности — рыбные хозяйства и рыболовецкий флот . Потребительская кооперация лишиласьтакже многих оптовых торговых баз, складов, административных зданий.

Кроме того, потребительская кооперация вынуждена была передать различным наркоматам 6 своих высших учебных заведений, 43 техникума, 48 школ торгового ученичества и все курсовые комбинаты, занимавшиеся до этого времени подготовкой кадров для городской ветви потребительских обществ.

После такой масштабной конфискации имущества городская потребительская кооперация перестала существовать и не может возродиться до сих пор; а ведь эта кооперация в нашей стране зародилась в XIX веке именно в рабочих поселках и городах. К людям труда она пришла, "прорываясь из царских оков", а "своя советская власть" похоронила ее, поставив точку, похожую на дырку от пули.

Сделано все это было за спиной кооперированных масс, мнение миллионов пайщиков никого не интересовало. Городская потребительская кооперация ликвидировалась под шумными, но неубедительными лозунгами организации культурной открытой торговли в ходе отмены карточной системы снабжения населения, целесообразности разграничения сфер деятельности государственной торговли и потребительской кооперации, необходимости перестройки кооперативной системы. Истинное объяснение всему происходящему заключалось в том, что руководство страны идеализировало все государственное: государственную собственность, государственную форму хозяйствования, труд на государственных предприятиях. Иосиф Сталин (1879-1953) различал классы по характеру собственности на средства производства: у рабочих она государственная, у колхозных крестьян — кооперативная. В таком духе вопрос о собственности трактовался и в принятой в 1936 г. Конституции СССР, в которой так называемая колхозно-кооперативная собственность закреплялась в качестве социалистической, но формально все-таки не государственной собственности.

Процесс национализации кооперативной собственности на какое-то время был остановлен, однако в условиях тоталитарного режима она управлялась как государственная собственность. В дальнейшем кооперативная собственность существовала уже только на бумаге, и фактически ее субъектом права являлось опять-таки государство. С кооперативным имуществом оно обращалось как со своим, собственным. Таким образом, во второй половине 1930-х годов торговая сеть городов была сосредоточена в системе государственной торговли, а торговая сеть на селе — главным образом в системе потребительской кооперации2 . Власть, осуждающая всякую монополию в теории, на практике сама своими неправомерными актами породила монополию государства в городской торговле и кооперации — в сельской. Между тем ранее созданные орсы вскоре были ликвидированы с передачей своих предприятий в основном системе Наркомторга.

И все-таки постановление от 29 сентября 1935 г. имело одно положительное последствие: впервые за многие годы наметилось некоторое улучшение торгового обслуживания сельских жителей.

До этого времени потребительская кооперация как единая система функционировала в городах и на селе. При этом главным объектом внимания ее работников были города, как того требовали от кооператоров директивные органы. Сельская потребительская кооперация насчитывала первичных обществ в 10 раз больше, чем городская потребительская кооперация, соответственно розничных торговых предприятий — в 2 раза, пайщиков — более чем в 2 раза, паевых капиталов — в 1,6 раза. А вот львиная доля капитальных вложений потребительской кооперации направлялась на расширение материально-технической базы городских потребительских обществ, в городах открывались лучшие кооперативные магазины, здесь получили развитие кооперативное промышленное хлебопечение и общественное питание, городские организации кооперации были относительно лучше обеспечены специалистами. Понятно, что уровень оказываемых населению услуг, связанных с распределением и продажей товаров, в городской потребительской кооперации был выше, чем в сельской.

Сельская сеть потребительской кооперации оказалась в положении отсталой периферии этой системы, и задача организации торговли в деревне стояла очень остро. По данным торговой переписи, проведенной Центральным управлением народнохозяйственного учета Госплана СССР в апреле 1935 г., многие потребительские общества в сельской местности являлись крайне маломощными, имели в среднем лишь по 2-3 магазина и лавки, были стеснены в оборотных средствах, работали убыточно.

Материальнотехническая база сельской торговли оставалась недостаточной: более половины магазинов не имели подсобных помещений для хранения товаров, 70% лавок не имели нормального освещения, у каждого второго сельпо не было ни склада, ни лошади. Все сельпо страны имели в общей сложности только 67 автомобилей, в том числе сельпо России — 34 автомобиля. Для перевозки грузов кооператорами использовался в основном наемный гужевой транспорт: лошади и волы, а в некоторых районах страны — верблюды, оленьи и собачьи упряжки. В десятках тысяч деревень отсутствовали даже примитивные лавки и киоски.

Предстояло переломить крайне неблагополучную ситуацию, сложившуюся в деле снабжения сельских жителей потребительскими товарами. И этот перелом наметился в 1935 г., когда сельский товарооборот по темпам роста впервые обогнал городской товарооборот. В развитии этой тенденции определенная роль принадлежала потребительской кооперации.

В соответствии с сентябрьским постановлением 1935 г., во-первых, была пересмотрена организационная структура этой системы. Несколько тысяч мелких убыточных сельпо было ликвидировано путем слияния с более жизнеспособными, и общее количество первичных кооперативов сократилось до 24 112. Когда же выяснилось, что это ухудшает управление кооперативным хозяйством, потребительские общества пришлось восстановить. К концу 1940 г. на селе насчитывалось 32426 потребительских обществ. При этом многие из них имели уже от 6 до 8 розничных предприятий. Первичные кооперативы входили в состав районных и окружных союзов потребительских обществ, эти союзы состояли членами областных, краевых и республиканских союзов, а последние входили непосредственно в Центросоюз СССР и РСФСР. Такой была жесткая иерархическая вертикаль системы потребительской кооперации.

5.4. Потребительская кооперация в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период

22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. 9 мая 1945 г. народы нашей страны праздновали победу в этой войне. И победа досталась огромной ценой.

В первые же месяцы войны гитлеровские войска оккупировали значительную часть европейской территории СССР, где проживало почти 40% всего населения страны, производилось до 2/3 металла и 38% зерна. Нужно было остановить врага, а затем и изгнать из пределов Отечества.

Началась гигантская работа по мобилизации людских и материальных ресурсов для решения этой задачи. Народное хозяйство перестраивалось на военный лад. На восток страны перебазировались заводы и фабрики, оборудование и станки. Эвакуировались в глубокий тыл мирное население, детские дома и больницы, учреждения и организации. Центросоюз СССР и РСФСР работал в Москве как штаб отрасли в режиме наркомата (министерства), но часть его центрального аппарата тоже была эвакуирована в г. Новосибирск.

С началом войны рыночные фонды продовольственных и промышленных товаров были сокращены, потому что, во-первых, существенно уменьшилось производство товаров народного потребления предприятиями пищевой и легкой промышленности, а во-вторых, резко возросли потребности развернувшейся Красной Армии в разнообразных продуктах питания, обмундировании и обуви, снаряжении. Перестройка всего дела торговли и снабжения гражданского населения стала неизбежной.

Уже в июле 1941 г. в Москве, Ленинграде и их пригородах, а вскоре поэтапно и в других городах и рабочих поселках было введено нормированное распределение хлеба и других товаров, дополненное коммерческой торговлей по более высоким ценам.

Потребительская кооперация подчинила свою работу задачам снабжения и укрепления тыла Красной Армии, осуществляла мероприятия по перестройке своей хозяйственной деятельности применительно к условиям военного времени, передала на нужды обороны страны путем приобретения облигаций государственного займа значительную часть своих денежных средств, для этих же нужд был мобилизован почти весь ее автомобильный транспорт.

На государственное нормированное снабжение через потребительскую кооперацию в годы войны были приняты рабочие и служащие, проживающие в деревне, но не связанные непосредственно с сельским хозяйством: учителя, врачи, библиотекари, а также агрономы, ветеринарные врачи, зоотехники, гидротехники и другие специалисты, работающие в государственных учреждениях и организациях. Хлеб, сахар, рыба, прочие продукты им отпускались по талонам и спискам, причем нормы снабжения были дифференцированы по отдельным категориям населения (рабочие, служащие, иждивенцы, дети). В первую очередь продукты питания отпускались больницам, детским садам и яслям, интернатам; отпуск производился по специальным нормам и заборным книжкам. Пристальное внимание уделялось снабжению инвалидов войны, семей военнослужащих, эвакуированного населения.

Снабжение остального сельского населения было направлено на стимулирование увеличения им производства и продажи государству сельскохозяйственных продуктов. С этой целью потребительские общества вели встречную продажу промышленных товаров сдатчикам продукции сельского хозяйства и поощрительную продажу товаров передовым колхозникам — механизаторам и животноводам. В Сибири и на Дальнем Востоке снабженческая деятельность потребительской кооперации способствовала выполнению планов работниками государственной рыбной промышленности и членами рыболовецких артелей. Для обслуживания этого контингента потребителей была развернута кооперативная торговая сеть, организованы новые потребительские общества (рыбкоопы) и рыболовпотребсоюзы. В составе Автономной рыболовецкой секции Центросоюза, уже имевшей Дальневосточное отделение в г. Владивостоке, в начале 1942 г. было создано Сибирское отделение в г. Новосибирске. Кооператоры осуществляли северный завоз продовольственных и непродовольственных товаров.

Потребительская кооперация, действуя в русле общей стратегии военной экономики страны, в первые годы войны стремилась полнее использовать свой собственный потенциал в таких тыловых районах, как Поволжье, Урал и Сибирь. В дальнейшем в связи с изменениями в административно-территориальном делении в Сибири образовались новые областные союзы потребительских обществ — Курганский, Кемеровский, Томский, Тюменский, Тувинский.

Оккупация западных районов страны и уменьшение централизованных фондов товаров для свободной торговли привели в первый период войны к резкому сокращению товарооборота потребительской кооперации: в текущих ценах он составил (в млрд руб.) в 1941 г. 35,7, в 1942 г. — 18,4, в 1943 г. — 20,5, в 1944 г. — 27,2 и в 1945 г. — 34,0 против 42,4 млрд руб. в 1940 г. Таким образом, до минимальной суммы розничный товарооборот уменьшился в 1942 г., но в дальнейшем наметилось его увеличение. Однако и к 1945 г. он составлял в сопоставимых ценах менее 1/3 предвоенного оборота потребительской кооперации. Ее доля в организованном товарообороте страны к концу войны снизилась до 21,7%, а во всем товарообороте (с учетом колхозной торговли)— до 12%. Резко ухудшилась структура товарооборота. В 1945 г. в нем 75% занимали продовольственные товары, а в этой группе на долю водки и прочих алкогольных напитков приходилось до 77%, хлебопродуктов -—11,4%, сахара и кондитерских изделий — лишь 2,2%. Удельный вес непродовольственных товаров в товарообороте потребительской кооперации составил только 25%. Многократно сократилась продажа тканей, швейных товаров, обуви, головных уборов, галантерейных изделий. Зачастую эти товары отсутствовали в продаже, а когда они поступали в кооперативные магазины и лавки, то работники прилавка отпускали их строго по талонам, выдаваемым местными органами власти. Была установлена норма предельного отпуска одному человеку: хлопчатобумажных или льняных тканей — 6 м, шерстяных — 3 м, обуви — 1 пара и т. д. С большими перебоями снабжались сельские жители даже самыми необходимыми товарами — солью, спичками, мылом, керосином и др.

Потребительская кооперация организовала также подсобные хозяйства по выращиванию овощей, разведению птицы, откорму животных. Количество таких хозяйств постоянно увеличивалось и к концу войны превысило 15 тыс. Для улучшения кооперативной торговли и особенно общественного питания они дали десятки тысяч тонн картофеля, овощей, молока, много мяса и птицы, яиц и меда. Кооператоры производили также лов рыбы. В восточных районах страны, а позднее на освобожденных от оккупации территориях повысилось значение кооперативного хлебопечения. При нехватке муки в сельских местностях практиковалась выпечка хлеба с добавлением 5-6% картофеля; для подпылки хлебных форм взамен растительного масла подчас использовалась древесная мука. Кооперативные предприятия выпускали безалкогольные напитки, чаи из сушеных богатых витаминами трав, кофейные напитки, добывали соль и т. д.

Дополнительные продовольственные ресурсы доводились до населения в основном через предприятия общественного питания. Потребительская кооперация открыла столовые для детей и инвалидов войны, в центральных и восточных районах страны — для эвакуированного населения. Кооперативные чайные обслуживали колхозников на пунктах сдачи сельскохозяйственных продуктов государству, а также рабочих МТС, лесо- и торфоразработок, предприятий рыбной промышленности. В Кировской области, Республике Коми, Приморском крае и ряде других мест сеть предприятий общественного питания в годы войны даже возросла.

Потребительская кооперация увеличила заготовки картофеля и овощей для снабжения фронта, оборонных заводов и собственных нужд. Были расширены емкости овощехранилищ. Чтобы сохранить качество продукции и высвободить транспорт для перевозки других грузов, на кооперативных предприятиях и в крестьянских печах производилась сушка картофеля, моркови, лука для снабжения ими армии и флота. Вот как нарастал выпуск кооператорами сушеного картофеля: в 1940 г. он составил 2670 т, в 1941 г. — 5234, в 1942 г. — 9070, в 1943 г. — 12 697, в 1944 г— 16 891 т. Потребительская кооперация заготовляла яйца, осуществляла закупку хлеба для государства. Заготовлялась также другая продукция: клюква, брусника, черника, орехи, грибы. Только на территории РСФСР в 1942 г. кооператорами было заготовлено 1803 т меда (против 869 т в 1940 г.) и 891 т сушеных грибов (против 570 т в 1940 г.). Кооператоры поставляли фармацевтической промышленности лекарственные растения и шиповник, оборонной промышленности — лом цветных и черных металлов. В Якутской республике и Красноярском крае потребительская кооперация монопольно проводила и заметно увеличила заготовки пушнины, являющейся экспортным товаром. Охотничьим промыслом занимались и молодежь, и старики, и далее женщины.

В годы Отечественной войны организации потребительской кооперации приобрели на 2,6 млрд руб. облигаций государственного займа, средства от реализации использовались на нужды обороны. Кооператоры, как и весь народ, трудились под лозунгом "Все для фронта, все для победы!" Они успешно решали хозяйственные задачи военного времени. Работники потребительской кооперации, преподаватели и учащиеся кооперативных учебных заведений, члены потребительских обществ активно вносили также личные средства в фонд обороны.

Уже в дни решающих сражений под Москвой в декабре 1941г. кооператоры страны развернули сбор средств на строительство танков и боевых самолетов. Пайщики потребительских обществ Московской и Ярославской областей выступили с почином в отношении передачи 20% отчислений от прибылей за 1941 г., причитающихся пайщикам, на постройку танковой колонны имени Потребительской кооперации и обратились ко всем пайщикам с призывом последовать их примеру. Почин был поддержан практически во всех организациях системы. Так, пайщики и работники потребительской кооперации Чувашии уже по состоянию на 1 мая 1942 г. собрали и перечислили на особый счет Государственного банка на постройку танков 900 тыс. руб. Кооператоры Саратовской области собрали средства на три самолета. В Татарстане работники потребительской кооперации за короткое время внесли 1 млн руб., а пайщики сельпо этой республики — еще около 2 млн руб. на строительство самолетов и танков. Значительные суммы на производство боевой техники перечислили кооператоры Дальнего Востока. Людская память и документы тех лет до сих пор сохранили названия сибирской танковой колонны "Потребительская кооперация", танковой колонны "Кооператор Дона", танка "Улан-Удэнский кооптехникум", авиационной эскадрильи работников Якутского республиканского потребсоюза "Холбос", самолета-истребителя "Саратовский кооператор" и др.

Многие работники кооперации с оружием в руках защищали Родину, совершали ратные подвиги, сражались с фашистами, не щадя своей жизни. Среди них — студентка Московского института советской кооперативной торговли (ныне Российского университета кооперации) Вера Волошина. Она добровольно вступила в партизанский отряд и поздней осенью 1941 г., выполняя боевое задание в тылу врага, геройски погибла. За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, юной разведчице Вере Волошиной в 1994 г. присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). Ее именем названы улицы и школы, новая планета и морское судно.

В настоящее время установлены имена свыше ста Героев Советского Союза и Российской Федерации, судьбы которых связаны с потребительской кооперацией. Среди Героев — Максим Винокуров (Нижегородская область), Файзулла Габдрашитов (Башкирия), Иван Клевцов (Сарапул), Василий Клочков (Алтайский край), Эсед Салихов (Дагестан), Иван Сарана (Краснодар), Михаил Юшков (Красноярский край). А сколько было кооператоров, награжденных боевыми орденами и медалями!

Некоторые воины-кооператоры были награждены посмертно, а самые счастливые дошли до Берлина и оставили роспись на здании рейхстага, впоследствии в годы мирного труда стали дважды ветеранами — войны и потребительской кооперации. Исполненные чувства долга, они добывали славу не лично для себя, а для своего Отечества. Об этом просто сказал незадолго до 60-летия Великой Победы один из ветеранов: "Наше поколение шло на фронт добровольно. Не за деньги, материальный соблазн, а именно из любви к Отчизне. Мы воевали, чтобы сохранить свободу и независимость родной страны. Если ты — сын Родины, ты должен ее защищать. Мы с честью, добросовестно выполнили свой долг перед ней, и я с гордостью вспоминаю эти годы".

В кооперативных организациях возросла роль женщин. Если накануне войны женщины составляли лишь пятую часть всех работающих в потребительской кооперации, то в 1944 г. почти две трети занятых в системе были женщины. В основном они вынесли на своих плечах большую и трудную работу, выполненную потребительской кооперацией. Известный кооперативный деятель Александр Климов (1914-1979) впоследствии об этом писал: "На фронт ушли наиболее квалифицированные и опытные кадры потребительской кооперации. Мужей, отцов, сыновей и братьев заменили жены, дочери, матери и сестры".

Война задержала развитие кооперации на длительный период. На временно оккупированной территории СССР была ликвидирована деятельность более 17 тыс. потребительских обществ и почти 1700 районных союзов. Полностью разрушенными и частично поврежденными оказались свыше 59 тыс. магазинов, лавок, оптовых баз, складов и других предприятий. Общая сумма ущерба, нанесенного потребительской кооперации, превысила 6 млрд руб. Сильно пострадали кооперативные организации Белоруссии и Украины, а в России наибольший урон понесла кооперация Орловской, Смоленской, Ленинградской и Тульской областей. В районах, освобожденных от оккупации, встала задача незамедлительного восстановления кооперативного хозяйства. Начиная с весны 1942 г. ее решению кооператоры стали уделять максимум внимания. В следующем году президиум Центросоюза принял специальное постановление, предусматривающее проведение обширного комплекса конкретных мероприятий по восстановлению хозяйства потребительской кооперации в областях и республиках, освобожденных от фашистских оккупантов. Документ предусматривал все возможные меры помощи — выделение финансовых средств, материальных ресурсов, направление специалистов и др. Подписал постановление председатель президиума Центросоюза Николай Сидоров (1902-1970).

5.5. Образование Российского союза потребительских обществ. Развитие потребительской кооперации страны

Большое значение для улучшения деятельности потребительской кооперации имели изменения в жизни общества, связанные с именем Никиты Хрущева (1894-1971) и вошедшие в историю как "хрущевская оттепель". С одной стороны, произошел отказ от некоторых недемократических крайностей сохраняющейся командно-административной системы управления. Кратковременное потепление общественного климата явилось результатом разоблачения сталинского культа личности и его страшных последствий. С другой стороны, были частично исправлены ошибочные теоретические установки о том, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму.

В сентябре 1953 г. стали осуществляться мероприятия по подъему сельского хозяйства. Было положено начало восстановлению принципа материальной заинтересованности колхозов и тружеников села в увеличении производства продуктов. Повышались заготовительные и закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию. Вскоре началось освоение целинных и залежных земель. Все это не замедлило благоприятно сказаться на работе потребительской кооперации как сельской торговой и заготовительной системы.

Такие же последствия для судеб потребительской кооперации имел некоторый поворот в политике государства, которое отказалось от полного осуществления курса на форсированную замену торговли прямым продуктообменом.

Имелось 77 окружных, областных, краевых, республиканских и 2097 районных потребсоюзов. Потребительская кооперация РСФСР занимала самый большой удельный вес в потребительской кооперации Советского Союза: 56,9% во всем ее розничном товарообороте, 53,5% — в заготовительном обороте, 60,1%— в выпуске промышленной продукции.

Открывшийся 29 июня 1954 г. IV Всесоюзный съезд потребительской кооперации наметил практические мероприятия по улучшению обслуживания сельского населения и колхозов, развитию хозяйственной деятельности и утверждению демократических норм потребительской кооперации.

Съезд на своем утреннем заседании 3 июля единогласно принял также постановление об образовании Союза потребительских обществ РСФСР. На него возлагалось руководство всей организационной, торговой, заготовительной и вообще хозяйственной и финансовой деятельностью потребительской кооперации РСФСР, а также планирование, распределение и реализация фондов товаров и материалов, предназначенных для организаций потребительской кооперации этой самой крупной республики.

В результате проведенных укрупнений потребительских обществ их общее число в СССР сократилось с 23 240 в 1953 г. до 6942 в 1985 г., что самым благоприятным образом отразилось на их хозяйственно-финансовой деятельности. Широко практиковалось слияние всех сельпо района и создание райпо — районного потребительского общества, когда райпотребсоюз ликвидировался как лишнее звено. Численность пайщиков за указанный период возросла с 33 млн человек до 60 млн. В то время считался в основном завершенным процесс кооперирования взрослой части населения, обслуживаемого потребительскими обществами.

Лучше стали соблюдаться уставы потребительских обществ и их союзов, особенно в части своевременного проведения участковых собраний пайщиков, собраний их уполномоченных, съездов потребительской кооперации. Состоялись и съезды потребительской кооперации РСФСР: в 1958 г.— II, в 1962 г. — III, в 1966 г. — IV, в 1970 г. — V, в 1974 г. — VI, в 1979 г. — VII ив 1984 г. — VIII. В эти же годы были проведены очередные съезды потребительской кооперации СССР.

Внешне от съезда к съезду повторялись некие ритуальные, обрядовые действия. Это — появление в президиуме кооперативного съезда членов политбюро ЦК партии, приветственная речь перед делегатами секретаря центрального комитета или заместителя председателя правительства, чуть ли не клятвенные заверения заранее намеченных ораторов о решимости выполнить "задачи, поставленные партией и правительством". Внешняя форма съездов была приглаженной.

И в то же время съезды, несмотря на их заорганизованный характер, служили трибуной кооперативной общественности. На съездах кооператоры обменивались опытом работы. Хотя и с большой осторожностью, но делегаты с мест высказывали свои претензии к отдельным министерствам и ведомствам, "обижающим" потребительскую кооперацию, а значит — пайщиков, колхозников. Кооператоры решались на публичную критику и самокритику, вносили дельные предложения по совершенствованию работы, взаимно обогащались идеями.

Практически ни один из съездов не обходил самый острый во все советские годы вопрос — вопрос о товаре, вернее о товарном дефиците. Государство устанавливало для потребительской кооперации план розничного товарооборота, не обеспеченный, как правило, товарным покрытием. Конечно, на съездах рассматривались и решались многие жизненно важные вопросы текущей и будущей хозяйственной деятельности потребительской кооперации. Кооператоры жили заботами своей страны.

Сама потребительская кооперация как массовая общественнохозяйственная система была лишена реальной самостоятельности. Конституция СССР, постановления партии и правительства вроде бы гарантировали ей определенные права, а в жизни подзаконные акты государственных ведомств даже эти неполные права зачастую сводили на нет. Именно об этом с трибуны XXVII съезда правящей партии говорил Председатель Правления Центросоюза СССР Михаил Трунов. "На практике, — заявил он, — постоянно приходится сталкиваться с таким явно ненормальным положением, когда организации потребительской кооперации практически не могут принять самостоятельно необходимых решений, так как чрезмерно стеснены в своих действиях многочисленными инструкциями Минфина СССР, Госбанка СССР, Госкомтруда СССР и других органов". Так на заре горбачевской перестройки кооператоры поставили вопрос о необходимости раскрепостить кооперацию от всякого рода бюрократических ограничений. Для этого предлагалось принять закон о потребительской кооперации. А пока она пребывала как бы в стреноженном состоянии.

Таким образом, существовал заметный контраст между двумя гранями, сторонами одной и той же отечественной потребительской кооперации: между ее относительно развитой материальной базой, растущей хозяйственной деятельностью и ее же малоподвижной организационной структурой, не знающими подлинной демократии общественными институтами.

5.6. "Новые кооперативы" периода перестройки. Закон о кооперации 1988 года

Вторая половина 1980-х годов ознаменовалась курсом на перестройку всех сторон жизни нашего общества. Были провозглашены отказ от командно-административных методов в экономике и духовной сфере, развитие демократии, развертывание гласности. Необходимость перестройки обосновывалась стремлением омолодить, улучшить социализм.

Перестройка, объявленная этапом в развитии общества, породила небывалый всплеск интереса к практике и теории кооперации вообще и потребительской кооперации в частности. Дело в том, что произошел некоторый поворот в кооперативной политике: начиная с 1986 г. по разрешению директивных органов стали создаваться так называемые кооперативы в сферах производства и услуг. Они могли специализироваться главным образом на изготовлении и реализации товаров народного потребления и оказании платных услуг населению, а также выпуске и продаже продукции производственно-технического назначения, выполнении работ для населения, предприятий и т. д.

Вступление граждан в эти кооперативы не ограничивалось, но преимущественное право на вступление в кооператив и на работу в нем по трудовому договору имели работники, высвобождаемые из государственных предприятий, организаций и учреждений при их реорганизации и ликвидации, инвалиды, домашние хозяйки, студенты и учащиеся. В деятельности кооперативов могли участвовать в свободное от основной работы время рабочие, техники, инженеры, научные сотрудники и служащие как государственных, так и кооперативных и иных общественных организаций, включая различные категории работников потребительской кооперации.

Условием членства в кооперативе было обязательное трудовое участие граждан в его деятельности. Поощрялось объединение в кооперативы лиц, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью.

Кооператив в сфере производства или услуг создавался по желанию граждан исключительно на добровольной основе, мог действовать как на самостоятельных началах, так и при государственных, кооперативных или иных общественных организациях, предприятиях, учреждениях. Те кооперативы в сферах производства и услуг, которые создавались в системе потребительской кооперации, являлись коллективными членами потребительских обществ, их союзов или действовали при отдельных организациях и предприятиях потребительской кооперации. Добровольное вступление их в коллективные члены оформлялось особым письменным соглашением о взаимных обязательствах.Так называемые кооперативы в сферах производства и услуг обычно характеризовали как новые и малые.

Новизна заключалась в том, что они отличались от колхозов, потребительских обществ и других существующих кооперативов и, разумеется, от государственных предприятий большой степенью хозяйственной самостоятельности при определении вида деятельности, установлении цен на свои товары и услуги, размеров оплаты труда персонала, распределении дохода. В условиях планового централизованного хозяйства они пользовались правами субъектов рыночной экономики.

Малым такой кооператив считался потому, что его могли организовать три человека (как минимум), иногда даже члены одной семьи или сослуживцы одного коллектива. Конечно, возникали кооперативы и покрупнее. Часто происходило так: 5-10 учредителей кооператива становились его хозяевами, и дополнительных работников они привлекали уже на условиях не членства, а по найму. Доход же кооператива, согласно уставу, принадлежал только его членам. Так в советское время появились разбогатевшие дельцы от псевдокооперации.

Развитие предпринимательства, лишь по форме кооперативного, но по сути частного, в обществе вызвало горячие споры между противниками и сторонниками кооперативов "новой волны". И еще: в 1920-х годах государство преследовало "лжекооперативы"; теперь псевдокооперативы насаждало оно само. Новейшим советским изобретением стали многочисленные "кооперативы" на государственных заводах и фабриках, при министерствах и ведомствах. Уже к середине 1990 г. общее число таких кооперативов выросло до 220 тыс.

Первоначально кооперативы предполагалось использовать в интересах перестройки: для ослабления дефицита товаров и услуг, увеличения вторичной занятости населения, демократизации экономической жизни. Ведь руководящая идея: "Потенциал кооперации — делу перестройки" принадлежала инициатору обновления общества Михаилу Горбачеву1 , в то время Генеральному секретарю ЦК КПСС. Однако эти ожидания оправдались лишь частично. Во-первых, в "новые кооперативы" прежде всего вступали не домохозяйки и пенсионеры, а люди "со связями", активные, предприимчивые. Во-вторых, значительная часть кооперативов занималась не расширением производства, а торгово-закупочными операциями. В-третьих, от оказания услуг непосредственно населению многие кооперативы стали переходить к выполнению работ для государственных предприятий и колхозов.

Началась легализация неформального бизнеса. Да и цены на кооперативные товары и услуги, которые в условиях всеобщего дефицита были значительно выше государственных, в то время население воспринимало как спекулятивные. Преобладающая часть общества, воспитанная на советских традициях неприятия деловой предприимчивости, к новоявленным кооператорам относилась отрицательно. "Спекулянт" и "кооперативщик" были не самыми обидными кличками, которыми "награждал" нередко члена такого кооператива "простой советский человек".

В период кратковременного подъема движения кооператоров был принят Закон СССР о кооперации в СССР, который вступил в силу 1 июля 1988 г. Закон состоял из преамбулы, 5 разделов и включал 54 статьи. Будучи законодательным актом периода перестройки, он содержал взаимно не согласованные положения. Закон вроде бы был нацелен на расширение сферы и масштабов кооперативного движения, но в то же время содержал известные идеологические штампы. А в общем, он все-таки носил творческий, новаторский характер. Не случайно впоследствии его назовут первым "рыночным" законом в нашей стране.

Сердцевиной Закона о кооперации явилось правовое признание кооперативного сектора экономики равноправным партнером государственного сектора. Закон предусматривал создание благоприятных условий прежде всего для "новых кооперативов"; но в нем не были забыты также "старые" виды — колхозы и потребительская кооперация.

Уже в 1986 г. "новые кооперативы" стали учреждаться и в системе потребительской кооперации. По данным Центросоюза СССР, к началу 1989 г. их насчитывалось по стране более 8 тыс., в том числе по РСФСР — около 5 тыс. Только по Роспотребсоюзу намечалось организовать всего свыше 20 тыс. Эти кооперативы занимались производством потребительских товаров, общественным питанием, торговыми и торгово-заготовительными операциями, бытовым обслуживанием населения. Организации потребительской кооперации по отношению к этим кооперативам — коллективным членам выступали в качестве гаранта.

В потребительской кооперации их число уже в 1990 г. стало быстро сокращаться. Когда " или легализованы новые организационно-правовые формы предпринимательства, за пределами системы потребительской кооперации произошла эволюция этих кооперативов в малые предприятия, акционерные общества и иные чисто деловые структуры. Но кооперативы времен перестройки исчезли не бесследно. Кооперативное предпринимательство явилось экономическим "полигоном", где прошли первое испытание рыночные механизмы. Из среды "кооператоров" той поры вышли некоторые крупные предприниматели современной России.

Закон о кооперации был противоречив: он предусматривал государственное руководство кооперативами и одновременно декларировал самостоятельность кооперативных обществ, в том числе потребительских. В заключительном разделе Закона были сформулированы задачи системы потребительской кооперации, которая отныне могла иметь свои ячейки (общества) как на селе, так и в городах. Закон позволил отменить множество директив, жестко регламентирующих деятельность потребительской кооперации. Воспользовавшись этим, Центросоюз за короткий срок отменил более 600 устаревших нормативных актов, а с учетом его предложений было отменено еще около 100 решений государственных ведомств. Однако и после принятия Закона диктат Госкомтруда, Госкомцен и иных "госкомов" в отношении потребительской кооперации продолжался. Командование ею лишь ослабло, но не исчезло. Сами союзы потребительских обществ тоже трудно и медленно избавлялись от привычного административноцентралистского стиля работы.

Во второй половине 80-х годов потребительская кооперация осуществляла свою деятельность в условиях реформы политической системы, в сложной социально-экономической обстановке. Затяжной застой в экономике СССР наблюдался уже давно, но примерно с 1989 г. экономика оказалась в состоянии глубокого кризиса. Спрос на потребительские товары (не только на импортные, а практически уже на все) устойчиво опережал их предложение: мясо, колбасы, масло, крупы, макароны, крепкие спиртные напитки, мыло, стиральные порошки, табачные изделия — все отпускалось населению по талонам. Введение на местах талонной системы снабжения населения в мирное время дискредитировало властные структуры и саму общественную систему, которую кто-то успел объявить "талонным социализмом".

Да и кампания по "борьбе с алкоголизмом", в принципе безусловно общеполезная, но проводимая в тот период с явными перегибами, еще больше обострила проблему дефицита: деньги у населения высвобождались, а предложить ему взамен винно-водочных изделий другие товары страна оказалась не в состоянии.

В этих условиях труднее всего приходилось потребительской кооперации, которая обслуживала преимущественно сельское население и в неравной борьбе с государственной торговлей отстаивала его интересы при распределении товарных ресурсов между городом и деревней. На IX съезде потребительской кооперации РСФСР (1989 г.) Председатель Правления Роспотребсоюза Валентин Ермаков с тревогой говорил о превращении потребительской кооперации в придаток госторговли в механизме распределения товарных ресурсов и заявил, что последняя явно обижает село. С такой несправедливостью кооператоры больше не мирились.

Весь розничный товарооборот потребительской кооперации страны с 90,4 млрд руб. в 1985 г. увеличился до 125,2 млрд руб. в 1990 г., в том числе РСФСР — соответственно с 43,7 млрд до 58,3 млрд руб. Такие обороты сложились в текущих розничных ценах. В данный период цены имели общую тенденцию к повышению. Наряду с прейскурантными государственными розничными ценами уже широко применялись относительно высокие регулируемые цены и еще более высокие свободные цены. Торговля проходила в условиях острого недостатка товарных ресурсов и ажиотажного покупательского спроса.

Потребительская кооперация сохраняла роль одного из основных заготовителей сельскохозяйственной продукции. Свои заготовительные конторы она преобразовала в заготовительно-производственные объединения. Кооператоры расширили сеть приемозаготовительных пунктов. Они заключали с владельцами личных подсобных хозяйств ежегодно до 15 млн договоров на закупку продукции. Практиковались встречная продажа гражданам товаров повышенного спроса, комбикормов, выдача денежных авансов. Лучшие сдатчики премировались из специального фонда материального стимулирования. Эти и другие меры позволили потребительской кооперации существенно увеличить объемы закупок основных видов продукции и сырья.

Значительное развитие получила за указанный период промышленность потребительской кооперации. Увеличилось не только количество кооперативных хлебопекарных, консер вных и пивоваренных предприятий, цехов по производству колбасных и иных изделий. Выпуск продукции этими предприятиями увеличился с 7,5 млрд руб. в 1985 г. до 12 млрд руб. в 1990 г., или в 1,6 раза. Еще более заметный успех был достигнут кооператорами России, где выпуск продукции возрос в 1,8 раза, в том числе производство колбасных и кондитерских изделий — почти в 3 раза. В возрастающих количествах производились копчености, консервы, пиво, безалкогольные напитки, мороженое. Кооперативные хлебозаводы выпускали каждую третью в стране буханку хлеба промышленной выпечки. Роспотребсоюз принимал меры по приближению производства хлеба к сельским жителям путем возрождения небольших пекарен. В соответствии с программой "пять цехов" создавались малые производства, которые являлись подспорьем в снабжении населения. Прибавка продукции обеспечивалась также за счет откорма скота и поощрения кролиководства.

Быстрыми темпами росла городская кооперативная торговля сельскохозяйственными продуктами. В 1987 г. по решению директивных органов из ведения министерств торговли и бытового обслуживания союзных республик было передано потребительской кооперации свыше 6000 колхозных рынков, из них 2500 на территории РСФСР. Многие из городских, поселковых и сельских колхозных рынков работали бесприбыльно, имели неудовлетворительную материально-техническую базу. Работники кооперации приступили к реконструкции и техническому перевооружению этих рынков.

В период перестройки в стране проводилась "радикальная", но безуспешная экономическая реформа. В нее была втянута и потребительская кооперация. Но ее работники, в меру консервативные и одновременно здравомыслящие, дальше попыток возрождения хозяйственной инициативы и предприимчивости не пошли. Несмотря на падение рентабельности в основной отрасли — торговле и другие нежелательные тенденции, потребительская кооперация постоянно увеличивала свои доходы. Совокупная прибыль ее организаций только в России составила в 1985 г. 1,08 млрд руб., а в 1990 г. — 1,75 млрд руб., т. е. за короткое время возросла в 1,6 раза. За счет части прибыли обновлялась и расширялась материально-техническая база потребительской кооперации.

В разгар перестроечных процессов кооператоры страны поставили перед собой задачу комплексного развития своего большого многоотраслевого хозяйства. Научно-исследовательскими учреждениями потребительской кооперации были разработаны восемь долгосрочных комплексных программ, включая программу увеличения собственных товарных ресурсов, программу комплексной рационализации, программу сокращения применения ручного труда, программу ресурсосбережения и др.

Незадолго до начала рыночных преобразований в организациях и предприятиях потребительской кооперации СССР было занято около 3,5 млн рабочих и служащих, в потребительской кооперации России — свыше 1,5 млн. Каждый четвертый из них был дипломированным специалистом. Кооператоров обслуживали 13 санаториев, 140 учреждений отдыха, более 200 детских садов.

В то время потребительская кооперация СССР имела свыше 400 тыс. розничных торговых предприятий, в том числе на территории РСФСР— 183 тыс., предприятий массового питания соответственно — 114 тыс. и 37 тыс., крупных торговых баз — 1629 и 689, производственных предприятий — 22 тыс. и 9 тыс. Потребительская кооперация располагала разветвленной сетью приемозаготовительных пунктов и заготпромов, предприятиями стройиндустрии и стройматериалов, 200-тысячным автотранспортным парком, комбинатами и мастерскими по выпуску рекламной продукции, другими предприятиями и учреждениями, характеризующими материальнотехническую базу системы, ее достаточно развитую инфраструктуру.

Однако потенциал потребительской кооперации использовался не в полную силу и не всегда в интересах пайщиков. От этого потенциала ей предстояло стартовать к рынку. В течение 1990-1991 гг. кооператоры вели активную подготовку к работе в условиях свободного предпринимательства.

Итак, при плановой (командной) экономике отечественная потребительская кооперация сохранила не только свое название, но и известную обособленность как общественно-хозяйственная система. Государство использовало ее для решения экономических и иных задач и в силу этого оказывало ей некоторое содействие. Потребительские общества и их союзы применяли в своей работе (например, при закупке сельскохозяйственной продукции по ценам договоренности) отдельные элементы рыночного механизма.

Вместе с тем потребительская кооперация была огосударствлена и сверхцентрализована, кооперативные ценности и принципы частично игнорировались. До начала 1991г. сельские пайщики вынуждены были покупать товары в кооперативных магазинах по ценам, которые включали гужевую надбавку (дополнительные расходы по транспортировке) и были выше цен в городах. Добровольное по уставу членство фактически являлось полупринудительным. Было подорвано доверие населения к кооперации и ее аппарату. Подлинное кооперирование подменялось погоней за процентом "охвата". Произошла летаргия духа кооперации. Но в ее "генах" все еще жил инстинкт самосохранения.